Мы живые

Это не произведение - это крик, сколько в этой женщине накопилось, чтоб создать такое.Я читала и Атлант, и Источник, но это произведение - самое мощное, даже не верится, что оно первое.

не понравился стиль повествования. начало хорошее, концовка ну такое себе. Описания затянуты, их слишком много и они не интересны.

Решил попробовать книгу этого нового для меня автора. Начало книги – за здравие, а дальше – за упокой. Раздражает стиль повествования, к сожалению. Автор слишком любит Киру, главную героину (свой прототип), зациклен на ней. Описания чересчур затянуты, а огромное количество перечислений через запятую угнетает. Не осилил. Разочарован.

Это лучшее, что мне приходилось читать, а прочитала я достаточно много. Такой силы от книги я не испытывала никогда. Я прожила каждую главу, каждую строчку этой книги. С таким упоением, с таким рвением мне хотелось впитать в себя философию, которую Автор так красиво «заворачивает» в словесную форму. Это непередаваемые ощущения. Хотелось запомнить и цитировать так красиво и изящно описанные улицы Петрограда.. Закрыв книгу, осталось так много вопросов, один из которых: «А что читать дальше и зачем..?».

Пожалуй, это самая пронзительная, настоящая и живая история жизни и любви, которые я читала. Вероятно, потому, что все происходит на фоне ужасающих событий послереволюционного времени. Живым людям хочется жить, любить и быть любимыми на фоне уродливых советских декораций, не предназначенных для подобных «капризов». Жутко, больно и страшно от того, что практически вся история нашей страны пронизана болью, отчаянием и мучением. Революция, коллективизация, репрессии, война, послевоенный голод… Обиднее всего, что главная опасность и жестокость исходила не от врага заграничного, а именно от своих соотечественников, знакомых и соседей, которые вчера еще одалживали тебе соль, а сегодня продают тебя за гроши. Развенчание мнимых идеалов, не только общечеловеческих, но личных. Когда близкие люди оказываются не теми, кем казались… Когда те, кого ты знал, меняются под воздействием невидимых рычагов.Это настоящая проза, которую хочется читать, которую нужно читать, которая заставляет задумываться, побуждает чувствовать. Это настоящий тренажер для разума и для души. Спасибо автору за искренность и глубину!

"Мы живые" – это уникальное, практически документальное свидетельство о событиях 1920-х годов:  СпойлерРоссия, революция, гражданская война, большевики, опьяненные властью, начинают воплощать в жизнь свои идеи по построению нового общества. Время, описанное в романе, совпадает с годами жизни автора в СССР. Автор – свидетель тогдашних реальных событий в стране. О книге. Главная героиня книги мечтает выучиться на инженера и строить мосты, но из-за непролетарского происхождения ее отчисляют из института. Первая любовь, опыт жизни в гражданском браке, попытки найти работу, наладить быт – все рассыпается, не выдерживая социалистического кошмара. Обещанные революцией свобода и равенство оказались иллюзией: новая власть вскармливает себе рабов, беспощадно уничтожая Человека. Страна постепенно превращается в один большой концлагерь, а отдельные личности сливаются в безликую серую массу. Кажется, что из-под сапога диктатуры уже не сбежать, но главная героиня все же решается на отчаянный поступок. P.S. Из сюжета: брат главной героини сделал головокружительную партийную карьеру, но при этом он отправил на каторгу в Сибирь собственную сестру с ее мужем и отказался от отца с младшей сестрой.

Роман прочитал лишь для подтверждения мнения, сложившегося еще по “Атлант расправил плечи”: Айн Рэнд – совершенно никчемный беллетрист. (Хотя эссеист великолепный)Герои будто картонные, надуманные и недостоверные. Не возникает образов, лишь какие-то невнятные серые пятна. СпойлерПолучилась, пожалуй, только толстая тетка, любовница мошенника и спекулянта Морозова, с которой Лео уезжает в конце в Крым.Диалоги героев вычурны и пафосны, словно в дурной пьесе.Не знаю. Это смешно, Кира. Я нашел тебя, потому что думал, что ты поможешь мне пасть. Теперь я боюсь, что ты станешь той, кто спасет меня от этого. Но я не знаю, буду ли я благодарен тебе.Балтийский матрос Тимошенко изъясняется высоким слогом, произносит высокопарные слова, которые ну никак не вяжутся с образом матроса.– Понимаешь, – с трудом выговаривал каждое слово Тимошенко, – я не возражаю против того, что мы потерпели поражение. Я также не имею ничего против того, что для победы мы совершали величайшие преступления и в конечном счете она ускользнула…Описание романтических сцен и диалогов выдают какое-то девчачье представление самой Рэнд о любовных отношениях.Главная героиня Кира Аргунова – обыкновенная потаскуха: живет у одного мужчины, трахается одновременно с другим. Этот второй, любовник, которому по службе в ГПУ надлежит знать все и вся о своем окружении в студенческой среде, почему-то до последнего момента и не догадывается, что его любовница живет вовсе не с родителями, а с мужчиной. Хотя флирт с коммунистом-ГПУшником начинается до болезни сожителя Киры, Рэнд неубедительно пытается оправдать б..ядство Киры ее желанием спасти Лео.Лео спасен, но Кира продолжает спать с обоими.При этом Кира ВДРУГ смеет требовать от Лео брака, при этом Лео “отрисован” жестоким подлецом:– Давай поженимся. Он откинул голову и расхохотался. Это был тот звучный холодный смех, который он позволял себе по отношению к Андрею Таганову и Морозову.– Что за чепуха, Кира? Хочешь прикрыть грех законным браком?– Не в этом дело.– Не поздновато ли для нас обоих?– Ну и что?– К чему? В этом есть какая-нибудь необходимость? – Нет. – Тогда зачем все это?– Не знаю. Однако я прошу тебя об этом. – Это недостаточно веская причина, чтобы делать глупости.Тут и обычное бабское желание выйти замуж, которое вдруг появилось к Киры, и типично бабский аргумент “Ну и что?”В первой половине романа Кира еще мечтает строить мосты (почему-то из алюминия – вероятно, идея-фикс самой Рэнд, повторенная в “Атланте..”?). Потом мечта растворяется в никуда.Кира два раза пытается удрать из страны и оба раза даже не удосуживается проститься с родителями и сестрой. Первый раз – вообще с малознакомым человеком, к которому вдруг вспыхнула любовь. Вообще, впечатление, что родственников у Киры просто нет: ее невнятный бесформенный образ существует отдельно от близких.Стилистически роман совершенно бездарен, изобилует грубыми ошибками, которые не сделает даже начинающий литератор. Чего стоит, скажем, это предложение-монстр:На протяжении многих верст соседи по купе всматривались в поля и луга России, мелькавшие словно фон для гордого профиля с копной каштановых волос, отброшенных с высокого лба ветром, который свистел снаружи в телеграфных проводах.Масса т.н. “гусениц”:Молодое лицо Лео дышало здоровьем. Казалось, ничто и никогда не сможет изменить или испортить это лицо.“Время от времени на фон белоснежной пустыни выпрыгивала яркая, обрамленная серым размытым ореолом черная проплешина. Она вспомнила, что последний раз ела очень давно…”– КТО “она”? Проплешина? Или пустыня?Возможно, роман просто скверно переведен – на английском я его не читал, и желания такого нет.Сюжет изобилует натяжками, откровенными глупостями и нестыковками.Контрреволюционера Лео ДВАЖДЫ отпускают из ГПУ, причем, первый раз – при попытке нелегально перейти границу.Карьерист и мошенник Серов вдруг оставляет записку подельнику, аж с собственной подписью, которая может полность изобличить Серова:Морозов, ублюдок! Если ты не вернешь мне долг до утра, то будешь завтракать в ГПУ. Надеюсь, ты меня понял. С наилучшими пожеланиями, Павел Серов.Итого:Категорически не советую терять время на эту бездарную вещь.

Книга потрясающа! Прочитала за один день. Безумно жалко героев, безумно жалко страну! Ужасно время, но всегда находятся люди, остающиеся людьми и способные любить…